Однажды мне приснился сон. В этом сне я испытала счастье, облегчение, радость – это было прекрасно. Всего несколько раз в жизни мне доводилось испытывать столь чистые, искренние эмоции. Есть маленькое но. В этом сне я умерла. И восторг, который заставил меня проснуться со слезами счастья на лице, был вызван мыслью, что меня больше нет. Я была ошеломлена и обиженна. Обиженна на своё подсознание, на себя, что допускаю где-то глубоко внутри мысль, что смерть может быть избавлением. От чего мне избавляться? У меня есть всё, ведь так?
Я верю в саманострой, я никогда не думаю о людях плохо. Не потому что белая и пушистая, просто мне легче общаться с теми, кого я люблю. Если полюбить мне не удается, то сжимаю зубы и с помощью медитации и анализа заставляю себя относиться с уважением.
И вот, я человек, который сделал самоанализ своим хобби, лежу на кровати и думаю о самоубийстве. С того сна прошло около семи лет. Семь лет - больше двух с половиной тысяч дней, десятки тысяч часов, и миллионы минут. Я вернулась в исходную точку, жизнь сделала свой круг. Я чувствую себя загнанной лошадью, которая бежала, зная, что за поворотом, она выбежит на прекрасный луг, а, добежав, поняла, что финиш – это новый старт.
Я верю в саманострой, я никогда не думаю о людях плохо. Не потому что белая и пушистая, просто мне легче общаться с теми, кого я люблю. Если полюбить мне не удается, то сжимаю зубы и с помощью медитации и анализа заставляю себя относиться с уважением.
И вот, я человек, который сделал самоанализ своим хобби, лежу на кровати и думаю о самоубийстве. С того сна прошло около семи лет. Семь лет - больше двух с половиной тысяч дней, десятки тысяч часов, и миллионы минут. Я вернулась в исходную точку, жизнь сделала свой круг. Я чувствую себя загнанной лошадью, которая бежала, зная, что за поворотом, она выбежит на прекрасный луг, а, добежав, поняла, что финиш – это новый старт.